Навальный выложил новый пост в ФБ. Сначала я решил, что их ему за него пишут — потом прочел, что это он во время свидания с женой, так что вполне, значит, мог и сам, через ее смартфон. Трогательно, печально, страшно. Сидит человек ни за что, причем — даже в самом деле не узнать, сколько еще предстоит, поскольку срок ему могут подрисовывать реально столько, сколько захотят. НИЧТО в нашей системе не может этому помешать, кроме разве что слома самой системы.
Увы. Но мысли очень знакомые, близкие — во всяком случае все, кто был в армии, его слова поймут. Сам повторял эту присказку, когда торчал под ружьем еще в советском Заполярье:
Съели масло — день прошел.
Съели яйца- прошла неделя.
Что бы такое еще съесть,
Чтобы скорее пришел ДЕМБЕЛЬ?!
«В тюрьме все время ждешь.
Любой сидевший вам расскажет, что срок раскладывается на большие и маленькие периоды ожидания. В бесконечном дне сурка есть какие-то регулярные события (хорошо, если приятные), вот и живешь ожиданием от одного к другому.
Понятно, что еще и общий срок считают. Большинство зэков может моментально ответить: “Мне осталось 583 дня”. Но у меня перспективы окончания срока, скажем мягко, неясны, поэтому и считать смысла не имеет.
Течение времени заметно по интервалам. Самый короткий период: от яйца до яйца. По понедельника и пятницам на завтрак дают вареное яйцо. Это не только важное (и приятное) кулинарное событие, но и календарное тоже.
Получил на завтрак яйцо — значит, рабочая неделя заканчивается. Снова получил яйцо — рабочая неделя началась.
Период побольше — ларек. Туда водят раз в две недели. Здесь уже не просто ждешь, а прям планируешь и гадаешь — получится ли купить молока или выйдет облом, его разберут к твоему приходу. Можно даже позволить себе смелые фантазии и допустить, что останется творог или капуста. Но с такими мыслями надо поосторожнее, разочарование может быть горьким.
Передача — это уже большой и четкий период времени. Шесть раз в год. Один в два месяца. Каждый знает дату, когда у него “открывается передача”. Получил, скажем, 15 сентября, значит, 15 ноября получаешь право на еще 20 кг еды и необходимых вещей от родственников.
Ну и самое важное — длительное свидание. Четыре раза в год для зэка на общем режиме. Раз в три месяца к тебе могут приехать родственники, и общаешься с ними не через стекло и телефон, а — какой восторг — живьем.
За три дня до свидания я поймал себя на том, что сижу на кухне (a.k.a. “комната приема пищи”) в бараке с кружкой чая, смотрю на пустую табуретку рядом с собой и представляю, что на ней сидит Юля, и я веду с ней мысленный разговор. Типа, скажу ей это, а она мне ответит то, и тогда я пошучу это, а она засмеется.
Это такой легкий и приятный формат съезжания крыши. Чем ближе к дате свидания, тем больше впадаешь в ажитацию. Пишешь на листочке, что хочешь обсудить и какие вопросы задать — чтоб не забыть важного.
В день свидания время просто останавливается и тянется невыносимо медленно — высшие силы дразнят тебя и посмеиваются. А потом — ура, ура, наконец-то “осужденный Навальный, собирайтесь на свидание”.
Вот сейчас пишу это, сидя на настоящей кухне (с плитой!) комнат свиданий. Юля еще спит в нашей комнате, а я пошел выпить кофе и пожарить нам яичницу с грудинкой. Кайф же? Кайф. Через пять часов снова “осужденный Навальный, собирайтесь”, и я начну новый отсчет