Запредельно высокая фискальная нагрузка лишает нефтяную отрасль, этот становой хребет российской экономики, не просто прибыльности, но каких-либо внятных перспектив. По данным ФТС за прошлый год, доля различных налогов в финансовом результате сектора составила 78%, а с учетом затрат на транспорт, энергию и кредиты – превысила 90%. Ситуация крайне тревожная, считает заместитель председателя Комитета Госдумы по экономической политике Михаил Делягин в авторской колонке для «Независимой газеты».
Фото: freepik.com
По его словам, с 2020-го по 2023 год в налоговое законодательство было внесено более 20 ужесточающих изменений, в результате чего отрасль потеряла свыше 1,5 трлн рублей инвестиционных ресурсов. Нефтяники делают все от них зависящее, чтобы сохранить рентабельность в условиях санкций и крайне переменчивой внешней конъюнктуры, но их ресурсы на исходе. На фоне других секторов они оказались в самом уязвимом положении. Например, по данным ФТС, налоговая нагрузка производителей минеральных удобрений составляет 26%, угольных компаний и финансового сектора – 29%, электроэнергетики – 42%, металлургии и трубопроводных монополий – 46%, связи и интернета – 48%, добычи алмазов и драгметаллов – 49%, газовой отрасли – 69%.
«При этом принцип универсальности налоговой системы не работает только для нефтяников, только для них действует изъятие дополнительных доходов (через НДПИ и НДД), возникающих, в том числе при улучшении макроэкономических условий, — отмечает Делягин. — Компаниям же других отраслей разрешены сверхдоходы, о которых Минфин великодушно забывает».
Отдельного рассмотрения заслуживает совершенно непонятная история с предполагаемыми расходами на транспортировку сырья. В соответствии с новыми инициативами, они могут начать учитываться государством в качестве доходов (!) нефтяной отрасли, и, соответственно, с них будет взиматься налог. Как напоминает Делягин, сейчас стоимость нефти в целях налогообложения рассчитывает британская компания ARGUS. При этом конечные цифры англичане определяют двумя способами: во-первых, по цене российской нефти в европейских портах, куда та уже давно не поставляется из-за санкций ЕС (запрета на вход танкеров), то есть, откровенно фантазийным образом. Во-вторых — на основе цены смеси Brent со скидкой $20 за баррель. И хотя с начала 2024 года ARGUS вроде бы прекращает предоставлять Минфину эти услуги (так как, опять же, нефть в направлении европейских портов больше не идет), ведомство намерено сохранить альтернативные методики: либо сократив скидку с Brent до $15 за баррель, либо продолжая приписывать в доходы нефтяников цену перевозки нефти (да еще и в порты, в которые она гарантированно не перевозится!)
«При этом цена нефти устанавливается в долларах, даже если оплата осуществляется в «дружественных» валютах, что объективно заинтересовывает Минфин в дальнейшей девальвации рубля, увеличивающей номинальные доходы, — пишет Михаил Делягин. — Возможность же применения единственно разумного из называемых Минфином способов оценки – на основе цены Санкт-Петербургской биржи (не само применение, а только его возможность!) – перенесена на 2025 год».
Насколько можно предположить, если использовать вымышленные данные по поставкам, открываются широчайшие возможности – и, соответственно, появления «на ровном месте» новых топливных кризисов в стране. Вспомним кризис, который произошел в августе-сентябре 2023 года, когда Минфин вдвое сократил дотирование (в виде так называемого «обратного акциза» или «демпфера») российских НПЗ, которые в любой нормальной экономике являются центрами прибыли. Это привело сначала к взлету внутренних цен на нефтепродукты, едва не сорвавшему осенне-полевые работы, а потом и к дефициту в ряде регионов. Кроме того, государство даже не собирается учитывать для налогообложения реальные цены российской нефти на ключевых для РФ рынках сбыта (Индии и Китая) на основе котировок в Дубае.
Ну а «вишенкой на торте» является заложенное Минфином в бюджет на 2024-2026 годы исполнение западной санкционной меры, которая предписывает российским нефтяникам не продавать сырье выше потолка в $60 за баррель. Отрасль научилась обходить это ограничение, но чиновники в рамках восстановленного «бюджетного правила» установили «цену отсечения», доходы от превышения которой должны не служить России, а замораживаться в ФНБ, именно на уровне в $60 за баррель. Причем, в отличие от прошлых бюджетов, без изменения от года к году.
«Санкционное давление на Россию будет усиливаться, и основной удар по-прежнему направлен против нефтянки, — отмечает Делягин. — Главной целью новых санкций открыто объявлено максимальное обременение для судов, перевозящих российскую нефть… Поражает, что направление действия западных регуляторов удивительным образом совпадает с действиями регуляторов отечественных. Чего стоит идея установления 200% штрафов против российских компаний, если конечная цена у контрагента отличается от начальной цены контракта! Что, по сути, ограничит круг потребителей российского экспорта нефти собственными перерабатывающими предприятиями».